Лицо одеревенело и распухло. Пока я лежал и пытался заставить мозг работать на все четыре цилиндра, в комнате вспыхнул свет. Тебе повезло, что ты не на все сто процентов мертв. Если у тебя будут еще появляться такие блестящие идеи, я тебе сама наступлю на голову.
Это он и сделал? Она сидела на краю моей кровати. Дэйв считает, что твою жизнь спасло только одно почва была такая мягкая, что твоя глупая голова ушла в нее. Мы в той самой гостинице? Я тебя полчаса затаскивала в машину. Он и нашел этот мотель, где мы остановились на ночь. Ушел пешком в ту сторону, откуда мы приехали. Я встретил взгляд ее заботливых глаз. Он твое лицо превратил в кашу.
Это один большой синяк. И вдруг, без предупреждения наклонилась ко мне и поцеловала в лоб. Она погладила меня по волосам. Но я еще большая дура. Я стала для тебя слабым местом.
Я тебе еще и хлеба принесу. Не волнуйся, зубы у тебя остались, так что жевать ты сможешь. Когда она вернулась, я натягивал рубашку. Надо посмотреть на тот желтый микроавтобус. Почистить ему свечи перед завтрашней дорогой.
Ты никуда из этой кровати не пойдешь, детка. Она толкнула меня назад. На улице уже почти стемнело. Я неуклюже лег обратно, пытаясь не показать, что мне больно. Там не двигатель, а несчастье. Дэйв мне сказал, что планирует оставаться здесь не меньше двух ночей. А то многие из детей раскапризничались. Ему уже пришлось ловить пацана, который хотел уехать на велосипеде один.
Сара кормила меня супом. Я глядел ей в лицо, и взгляд ее голубых глаз поддерживал мой организм не хуже питания, но подругому. Мы проговорили еще добрый час, пока она поцеловала меня на ночь и погасила свечу. Я хотел бы, чтобы она не уходила. Было бы приятно присутствие другого человеческого существа. Свеча была забрызгана, как и вчера. Я нашел гвоздь и с его помощью коекак соскреб пригоревшее масло.
