Господи, тебе что, шины прибили к дороге. Не так быстро, как мне хотелось бы, но все же эти идиоты двинулись наконец в нужную сторону. Я глянул в зеркало заднего вида на желтый микроавтобус. Потом снова вперед, когда мы пересекали мост, и. Я вывернул голову, глядя назад. В выхлопе микроавтобуса не было голубого дыма. Езжай дальше, деточка, ну, давай.
Рядом с ней девочка прижимала к груди щенка. Мы стали въезжать на холм. Я поглядел вниз, на шоссе. Часть толпы преодолела склон и преследовала нас через мост. Еще сотни гадов лезли на склон с нашей стороны. Я бросил взгляд на микроавтобус. Я переключил передачу, и мы стали взбираться на кручу. Микроавтобус ехал за нами, но медленнее. Пока я смотрел, он дернулся, остановился и покатился назад. Можно стоять на берегу и кричать волне, чтобы она остановилась.
Остановится она, как же. Зарычит и накроет весь песок. Я кричал им, чтобы остановились. Волна сумасшедших молча захлестнула микроавтобус. Он скрылся под грудой тел, которые колотили по машине, будто это был монстр, угрожающий их жизни. Боковое окно разлетелось брызгами. Девочка рядом с ней еще крепче прижала к груди щенка и закрыла рукой его испуганные глаза. И больше их не было видно. Остались только шевелящиеся тела сотен людей, накрывших микроавтобус. И молчание звенело, как колокол в вакууме.
Я поехал вслед за колонной, ползущей к темным холмам. Тонкая ниточка перепуганного человечества ползла между черным небом и мокрой землей. Там, в затоптанных насмерть на дороге, мы провидели свое будущее. Кто был ваш последний сексуальный партнер? Опишите себя пятью словами. Если бы вы могли получить ответ на один вопрос, какой вопрос вы бы задали? Господи, как весела жизнь! Эскдейл долина за много миль откуда угодно, с лесами, полями и лугами, и течет по ней холодная, холодная речка.
И на середине склона холма стоит гостиница. Ей сто лет, и при ней такой большой сад, что можно там пасти стадо буйволов, и вся она окружена десятифутовой кирпичиной стеной. Они бегают по садам, валяются на лужайках и прыгают по двору. Подростки, одетые только в собственный смех, плещутся в открытом бассейне, и брызги от их обнаженных тел вспыхивают в солнечных лучах алмазной пылью. По плиткам дорожек расходятся волны от трахающихся парочек. И воют, как вервольфы во время гона. От сотен сигарет синеет воздух.
На лужайке жарится на открытом огне свиная туша. Сара, крепко держась за меня, на заднем сиденье, уткнувшись лицом мне в шею, смеется, пока больше уже смеяться не может. Светлые ее волосы вьются вымпелом. Джонатан, отхлебывая пиво из банки, отъезжает по яблочной реке. Пошли горячей свининки поедим.
